Слушайте, кто желает, а кому неинтересно – отправляйтесь спать. Может вам приснится что-нибудь поинтереснее?
Я не выдумал в этой истории ни одного слова. А сказкой называю потому, что поведал мне ее один старый эльф. Хотя глупо это звучит – «старый эльф»! У них вечно не поймешь ни с возрастом, ни с тем, что – правда, а где – вымысел. Да и вымысла, похоже, нет. Разве приукрасят что, для красного словца. Едва ли у меня выйдет так же цветасто передать эту историю, а впрочем, не красноречие тут главное.
Жила была в одном лесу пчелка звонкая. От прочих отличалась не только нравом веселым и смекалкой, но и фантазиями разными, любопытством изрядным, да и вообще отличалась она от остальных в рое. Летать могла на совсем другие поляны, садилась на цветы иные. Всем было сказано: «На ближней опушке клевер цветет». И, как один, полосатый народец летает только на ту опушку, и обихаживают только клевер. Оно и понятно: и летать ближе, и клевер в эту пору самый медоносный. Но не такова была наша Дзе. Так героиню нашу величали.
Она могла и на самую дальнюю поляну залететь. И на колосок какой или бутон вовсе не медоносный заглядеться. Из интересу. Любознательна была, веселунья наша.
И вот как-то на одной небольшой опушке заприметила Дзе цветок один. Не то чтобы красивый или душистый, а вот не такой вовсе, как остальные. Не было на других полянах ни таких, ни похожих. Ну, любопытной пчелке-то что надо? Необычное что-нибудь. А вот оно и есть – необычное! Торчит себе посреди полянки ни низкий, ни высокий, ни яркий, ни блеклый, а все одно какой-то необычный. Частенько она к нему летала, а потом даже имя придумала – Ики.
Да и цветок замечал нашу пчелку. Как она подлетала, лепестками шевелил, листики выгинал. А скоро совсем стало понятно, что любовь у них. Оно, конечно, уж слишком непривычно: Что пчелы прожужжат? Что цветы подумают? О чем травы шептаться будут? Странный союз! Но уж таковы были наши Ики и Дзе, что любовь настоящую ценили выше всей этой лесной копошильни.
Сядет Дзе на Ики, а он нежненько обнимет ее лепесточками, и что там лес со своими законами иногда волчьими? Вот оно – счастье! Вот она – радость-то!
Тут бы и сказку закончить можно! Да у эльфов сказки почему-то бесконечные какие-то!
Страстным наш Ики оказался. За годы одиночества накопилось видно лирики в нем. Все на дольше он смыкал лепестки над любимой, а потом и вовсе размыкать не хотел. А ей каково? Она летать привыкла. Ей сидеть сиднем на любимом цветике целый день не-воз-мож-но!
Ну тут и завертелось! Чем сильней он ее прижать-приголубить хочет, тем больше ей улететь хочется, чем дольше Дзе летает где-то, тем больше Ики грустит, вянет и еще сильней к ней тянется, а она опять на крыло!..
Вот они – бесконечные истории! В обычных сказках какое-нибудь чудо происходит и вот вам – счастливый конец! А у эльфов все не как у людей! Они колдовства не признают. Они говорят, что если жизнь сама по себе – чудо, то какие еще чудеса могут быть? Все чудесное и так происходит, только мы не всегда это замечаем, а заметив, редко осознаем…
Да, в общем, рассказал я все. Не повторять же сотню раз как они друг-другу от любви большой больно делали?
А! Уходя, эльф сказал, мол: «Любовь – есть главное чудо!» и пообещал, что «все будет хорошо».